Тектонический сдвиг в Европе

Результаты выборов в Европарламент — это даже не землетрясение, не тектонический сдвиг. Это поражение — и действующей власти, сравнимое с наполеоновской La Bérézina, и всего общеевропейского блока.

То есть проигрыш, который ведет к политическом цугцвангу. И во Франции. И в ЕС.

И во внутренней политике, национальной и наднациональной, во внешней тоже.

Полный и тотальный вотум недоверия. Всему. Любому шагу. И Парижу. И Брюсселю.

И любому слову.

Итак, цифры для хозяина Елисейского дворца убийственные. «Национальное объединение», которое временно возглавляет Жордан Барделла (а в прошлом партией руководили представители семейства Ле Пен), получает более 30 процентов голосов избирателей. Пропрезидентские кандидаты получили в два раза меньше: чуть больше 14 процентов. Даже если сложить бюллетени, поданные в пользу Макрона и за тех, кого можно считать проевропейскими персонажами (около 15 процентов), сумма все равно будет меньше 30 процентов.

Конечно, чтобы проиграть так, нужно было долго и упорно стараться.

Подстраиваться под Вашингтон — в ущерб национальным интересам. Подлизываться к Брюсселю — в ущерб интересам собственных граждан. Подлизываться к Киеву — залезая абсолютно без стыда и не краснея, в карманы соотечественников, чтобы не рассердить Зеленского.

И самое главное: все это старательное и настойчивое стремление проиграть происходило при приличной конъюнктуре рынка, неплохих показателях инвестиций в экономику, довольно резвом старте работы страны после пандемии, связанных с ней карантинов и закрытии мелких бизнесов.

Но «Моцарт финансов» все сделал наоборот. Разрушил экономику (присоединившись к антироссийским санкциям), навел хаос в государственных финансах, не смог наладить диалог с парламентом.

Ни один бюджет за последние два года не был одобрен Нацсобранием в результате дискуссии, президент заставлял премьер-министершу Элизабет Борн проламывать сопротивление депутатов, используя конституционную норму 49.4, позволяющую принимать главный финансовый документ страны без обсуждения.

И вот Макрон доигрался. Точнее, допетушился.

Роспуск парламента, как и назначение внеочередных выборов (первый тур состоится 30 июня, второй — 7 июля), означает следующее.

Видя цифры, полученные оппозицией, логично предположить, что большинство — не обязательно конституционное, но большинство — в любом случае заставит хозяина Елисейского дворца войти в режим «сожительства» (это официальный термин, никаких бытовых и интимных коннотаций). Сожительство в данном контексте означает, что президент будет обязан, согласно конституционной норме, назначить премьер-министра от той партии или политического движения, которое наберет большинство голосов избирателей.

Догадайтесь с двух раз, кто может стать во главе исполнительной власти Пятой республики.

Это Марин Ле Пен, которая это уже сообщила своим ликующим сторонникам.

Макрон же одиноко сидел в костюме траурного цвета и в галстуке в тон.

В принципе, у него в этой ситуации есть выбор.

Признать собственные ошибки и попросить прощения у сограждан. Но этого не случится никогда.

Есть еще вариант: податься по истечении мандата в управдомы. Это максимально, на что он может претендовать в смысле продолжения карьеры.

И последнее.

Колокол реквиема по нынешней Европе уже прозвонил.

Фон дер Ляйен и Жозеп Боррель могут начинать паковать чемоданы.

Евросоюз, просуществовав в нынешнем виде и политическом раскладе чуть больше 30 лет, развалился — пока, правда, только идеологически — в течение лишь одного вечера.