Александр Сладков: Ребят, прибыл в Донбасс. Не был с мая, первые впечатления:

Ребят, прибыл в Донбасс. Не был с мая, первые впечатления:

Подъезжаем из России к границе, старый путь закрыт, дорога идет не через терминал, а напрямую. Пограничник, старший прапорщик, заглядывает в салон, я протягиваю ему стопку наших паспортов. Он вежливо отмахивается, как от раздавальщика уличной рекламы. Едем дальше. Останавливаюсь

возле вагончиков, ищу где регистрироваться.

Из проезжающей машины веселый водитель кричит:

- «Эй, вы что? Границы нет! Мы же Россия»!

Свободно въезжаем в ДНР. Шок.

Дорога от Успенки расширяется, строят большое шоссе, видимо четырехрядку. В городе пробки, полно людей и машин, Донецк реально оживает, несмотря на обстрелы. Сегодня тихо. И ночью было тихо, лишь в пять утра от нас уходили эРэСы РСЗО (реактивные снаряды системы «Град»).

Проехал, увидел — от обстрелов разрушен основной корпус Университета Барановского, на Щорса, я там со студентами как-то встречался, вместе с Бату Хасиковым (теперь глава Калмыкии).

Узнал: украинские артиллеристы попали в реанимационный блок больницы Вишневского, на Панфилова. Реанимацию с верхнего этажа спустили на первый. Опять попали. Что за цели такие выбирает ВСУ.

Встретил в одном заведении знакомую сотрудницу. Как, говорю, дела? Она: «Держимся». Это чисто донецкий ответ, не «терпим», а именно «держимся».

Все будет, как нам надо, вы ж видите и, как говорится, «на внешнем рейде» и на фронтах идет некое выравнивание. Помните выражение ковидного периода, — «вышли на плато». Скоро, чую, будет, как в песне Высоцкого:

«От границы мы Землю вертели назад —

Было дело сначала.

Но обратно её закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала. Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи,

Но мы помним, как солнце отправилось вспять

И едва не зашло на востоке».